Илдар Баязитов: "Цена рецидива слишком высока!"

Содержание одного осужденного в месяц обходится налогоплательщику примерно в 30 тысяч рублей. В год получается довольно большая сумма. А если умножить эту цифру на примерно 670-680 тысяч заключенных, которые сидят в российских тюрьмах. То есть только на содержание заключенных тратится около 200 миллиардов рублей в год.

Это одна из причин, почему мы должны стремиться к тому, чтобы бывшие заключенные не возвращались в тюрьмы, а становились полноценными членами общества, законопослушными гражданами, которые вносили бы свой вклад в развитие нашей страны.

Конечно, финансовое содержание заключенных с социальной точки зрения очень важная задача, на которую необходимо тратить столько денег сколько для этого требуется. Но согласитесь, гораздо лучше, чтобы траты на это содержание сокращались из-за уменьшения числа этих самых заключенных. В некоторых странах мира(например, в Скандинавии) так и происходит – из-за небольшого числа преступников тюрьмы закрываются за ненадобностью. В России, конечно, тоже происходит постепенное сокращение людей, находящихся в тюрьмах, но очень медленно. Например, между 2012 и 2013 годами количество заключенных уменьшилось на 5 процентов. К 2015 году также произошло уменьшение, хотя и на меньший процент – 1,5 процента.

В итоге к 2015 году количество заключенных составило 672 тысячи человек. Сама по себе это большая цифра. Однако по настоящему ужасает не эта цифра, а то сколько из этого числа заключенных являются рецидивистами, то есть теми, кто совершил преступления повторно. Рецидивистов в России около 85 процентов от всех заключенных. Именно такую цифру озвучил в 2015 году первый заместитель Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Анатолий Рудой. По его мнению, многие осужденные после освобождения возвращаются к преступному образу жизни, потому что в стране не ведется полноценная социализация бывших заключенных.

Один из руководителей ФСИН, тогда же указал на то, что необходимо больше внимания уделять созданию определенных условий для осужденных, получению ими профессии, организации более правильного и грамотного проживания, борьбе с тюремным насилием, но самое главное, над созданием условий для постпенитенциарной социализации. По мнению Рудого, социализация бывших заключенных в очень большой степени зависит от того, как их принимают окружающие на свободе.

Мне кажутся крайне важными эти замечания Анатолия Рудого. Это показатель того, что совершенно четкое осознание этой проблемы существует на самом высоком уровне руководства ФСИН. И это не удивительно. 85 процентов рецидивистов это гигантская цифра. Для сравнения в странах Западной Европы эта цифра находится в районе 50 процентов. Хотя и эта цифра надо сказать то же немаленькая.

Какой главный вывод мы можем сделать из цифры 85 процентов рецидивистов? Если коротко, то в местах лишения свободы не только не происходит исправления преступников, но если взять во внимания то, что многие оказываются там по неудачному для них стечению обстоятельств, то в тюрьмах фактически воспитываются новые правонарушители.

Как отмечают многие исследователи наибольшей устойчивостью обладают преступные группы, которые состоят именно из рецидивистов. И в России примерно треть преступлений совершается именно такими группами. Кроме того, особенно страшно, что в нашей стране растет процент рецидивной преступности среди несовершеннолетних – на 2-3 процента ежегодно. Например, в 2014 году рецидивистов школьного возраста в стране было примерно 14 тысяч человек.

Если говорить о региональном аспекте, то, например, в Республике Татарстан в тюрьмах содержится около 13 тысяч осуждённых, из которых порядка 65 процентов это рецидивисты.

Таким образом, цена рецидива преступника для российского общества крайне высока – как в денежном, так и в социальном эквиваленте. Ведь помимо того, что нашим гражданам приходится содержать правонарушителей за свой счет, россиянам также приходится жертвовать и своей безопасностью, так как значительная часть преступлений, совершается именно теми, на исправление которых и были потрачены значительные суммы. Фактически же получается, что наши граждане платят свои деньги за содержание в тюрьмах людей, которые именно в этих тюрьмах и учатся быть преступниками. Такой вот удивительный, парадоксальный, но самое главное трагичный замкнутый круг.

Все это заставляет задуматься о том, что необходимо кардинально переосмыслить то, каким образом осуществлять исправительную работу в местах заключения. Нельзя оставлять без изменений ситуацию, при которой новое поколение правонарушителей воспитывается именно в тех местах, где их должны были научить быть законопослушными гражданами своей страны.

Парадоксом ситуации является то, что несмотря на крайне сложные условия жизни в тюрьмах, многие бывшие заключенные психологически настолько привыкают жить в условиях несвободы, что оказавшись на воле, снова совершают преступление, чтобы оказаться за решеткой. То есть эта система начинает воспроизводить себя.

Причина же такой ситуации в том, что жизнь в тюрьме это не только отсутствие свободы передвижения, но и совершенно иной мир, построенный по своим правилам, которые на воле воспроизвести сложно. То есть человек в течении времени проведенной за решеткой не подготавливается к цивилизованной жизни в обществе, а наоборот, в некотором смысле, он дичает и фактически нуждается в повторной социализации – ресоциализации. А именно этап ресоциализации проходит, как правило,сложнее всего и как итог – новый рецидив, который позволяет человеку вернуться в ту среду, где ему комфортнее всего, где ему понятны правила игры, то есть в тюрьму. В проигрыше же оказываются обычные граждане, которые, я повторю, платят за это своим кошельком и своей безопасностью.

По большому счету решение этой проблемы, это решение проблемы преступности как таковой как минимум наполовину. Разорвав этот порочный круг мы можем, как минимум, в два раза снизить преступность в нашем обществе. А для этого нужно сделать все, чтобы человек, который вышел из тюрьмы просто не хотел бы снова оказаться за решеткой.

Во-первых, тюрьма не должна воспитывать в заключенном нового преступника. Во-вторых, у заключенного не должно возникнуть привязанности к местам заключения – тем правилам игры, которые работают там. То есть в тюрьме человека необходимо готовить к свободной жизни, находясь в тюрьме он должен научиться любить ценности свободной жизни, чтобы стремиться к ней вернуться. Он не должен проникаться воровскими правилами и культурой, существовать в которых ему потом будет комфортно. Наоборот, за время проведенное в тюрьме – в культурном и ментальном плане заключенные должны оставаться такими же людьми как и те, кто живет на свободе.

Поэтому те, кто остался за решеткой должны желать вернуться в это свободное общество, чтобы жить полноценной жизнью. Именно поэтому тюрьма должна быть здоровым в культурном, социальном и психологическом смысле местом, где воспитывается новое поколение полноценных граждан. Находясь в тюрьме у человека должна возникнуть зависимость не к тюремной жизни, а к свободной жизни. Фактически тюрьма должна стать некоторым вариантом сочетания школы и вуза, в котором готовят новых специалистов по тем или иным специальностям, одновременно осуществляя духовно-психологическое воспитание.

Само собой это довольно сложная и амбициозная задача, но она стоит таких усилий. Ведь мы слишком большую цену платим за рецидивную преступность. Это разрушающее действует на наше общество, поэтому положение необходимо исправлять.